• Casino онлайн
• Вокруг света игровой автомат

Бесплатно играть игровые автоматы вокруг светаазартмания.

Построили нас всех и сказали, что поедем мы на большие общевойсковые учения в Свердловск. Дали время на сборы и подготовку техники для погрузки. Кое-кто рамсы попутал и с горячительным переусердствовал, бродил по вагонам и беспрестанно наезжал на солдат. Вздыхаю, громко сморкаюсь, сплёвываю горькую вязкую массу за прошедший день забившую мою носоглотку. По-другому я сделать не мог, - сам перед собой оправдывался лейтенант, - снайпер положил бы всех. Ещё раз построили, пересчитали, погрузили в вагоны, повезли. Скоро Новый Год, а нас у всех - крутые перемены - едем, не зная, куда едем, и зачем едем, Свердловск-то проехали давно. А один молодой шакалёнок совсем с рельсов съехал, всё быковал, да хорохорился: лупил всех, попавших под его пьяную лейтенантскую руку. Элвис жил в Америке в шестидесятые, но он и сейчас считается непревзойдённым, настоящим королём. И мы сами, как вязкая отработанная масса, выплюнутая Родиной на свои задворки. Раскладываем еду: толстыми кусками нарезаем сыр и колбасу, большими ломтями ломаем хлеб, торопливо - царапаясь о края крышки - штык-ножом открываем консервы. - отчаянно пытаясь перекричать рёв двигателей, тоненьким писклявым голоском представился худой миниатюрный мужчина. Снайпера чеченские не разрешают звёзды носить, звёздных - "снимают" первыми. Больно за лейтенанта, за его десантников, за танкистов, за всех нас, за всех солдат необъявленной чеченской войны. Я сделал, что мог сделать, но пацанам своим не разрешил ползти за танкистом. Он притих, падла, притаился, ждал нас, я знаю, ждал, дав нам сойти с ума от стонов танкиста. А он, видимо решив, что мы ушли, добил танкиста и исчез. Не поехали на войну, виноват, извиняюсь, "на миротворческую миссию" в Абхазию, так вот тебе - едем на учения. Меня тоже стороной не обошёл, обозвал "тупым татарином" и пару раз нормально по физиономии двинул. В поезде было всё: и беспредел, и уставщина, но каких-то там особенных предчувствий, сбывшихся народных примет, предвестий или погодных предзнаменований о крутых переменах, которые ждут и меня, и моих пацанов, и всех наших офицеров в недалёком будущем, не было. Запомни: Элвис Пресли - король мирового рок-н-ролла. Слюни, переполняя рот, вытекают и свисают на подбородке. И офицеров от солдат здесь можно различить только по возрасту, да по густой щетине, чёрной полосой выделяющейся на неделю небритых рожах. А мне объясняли, что где-то здесь или медгородок, или госпиталь. Я не знаю, может, наши сами какую улицу так по-русски окрестили, чтоб сподручней было. Короче, мы будем прорываться к своим, на улицу Педагогическую, знаете, где это? И за родителей, которые получат похоронки и умрут от горя, умрут вместе со своими сыновьями, навсегда искалечив свои души гибелью ни в чём неповинных детей. Они плакали, говорили "лучше умрём, но смотреть на это больше не можем". Ехали себе, ехали, а настроение будничное, как всегда, только офицеры некоторые на водку насели так, будто в последний раз её пьют. Смотрю на Соседа - общий вид отвратителен, морда чёрная, волосы торчком, глаза красные-красные, усталые. Я робко посмотрел на выживших в безумной передряге бойцов: каски набекрень, кирзачи рваные, некогда камуфлированные свитера стали чёрными и изодранными в локтях. и я решил пожертвовать танкистом, ради спасения жизни моих двоих. В итоге, дошли до ручки, стали обсуждать войну и политику нашего государства "в целом, в рамках мирового сообщества".

Электропитание. Схемы, статьи Бесплатной

Да, сначала качались на рельсах спокойно, без происшествий, но уже на второй день пути поползли слухи, что на Кавказе начинается новая война, и нас везут в сторону границы для участия в боевых действиях. То есть никакое, конечно, это не расположение, а просто один из многочисленных городских кварталов, из которого днём мы вышибли местных аборигенов, злобных боевиков-чеченов, и теперь несколько "жилых" пятиэтажек и трёхэтажное здание общежития ПТУ находятся в нашем "полном распоряжении". От недосыпания голова моя гудит паровозом прошлого века, мозг отдаёт команды вяло и неохотно, а тело выполняет их со сбоями первых японских роботов - идёт не туда, куда надо и делает не то, что нужно, тормозит по полной программе. Сосед довольно смеётся, напевает что-то под нос, шутит. А этот лейтенант - молодой, "зелёный", ни усов, ни бороды у него и в помине не было, может, он и не брился ещё никогда. И по одежде не скажешь, что он - десантник, ростом не вышел. - А нам надо оставить в этом госпитале вот их, - лейтенант откинул угол брезента, который я поначалу и не заметил. Из "Мухи" их подбили, - лейтенант, по лицу ему дашь не более двадцати, снял каску. Некоторые запаниковали, некоторые вспомнили об Абхазии, некоторые попытались закосить под больных. Мозг спит, тело дремлет, а суставы сами по себе, работают на автопилоте. Я - Усман, рядовой срочной службы, наводчик-оператор, мне 19 лет, я татарин из Татарстана. Я думал, таких мелких, как он, в десантуру и не берут. Очень сильно обгоревших, одни кости и сапоги, больше ничего. Нашлись умники, подбивающие соседей по вагону на побег. Желание одно - поскорее лечь и заснуть, отключиться. Рост метр семьдесят, вес 65 кг, волосы чёрные, кучерявые, глаза карие, брови густые, широкие, чёрные. Одет в обычный чёрный комбинезон танкиста, фетровые сапоги и шлем. Мех, понятно, искусственный, но всё равно, шлемак у меня классный, тёплый и удобный, у других такого нет. - Мне сказали, что здесь находится или госпиталь, или санчасть, или медсанбат, - разочаровался лейтенант. - Мы их можем потерять при попытке прорыва, а хотелось, чтоб пацанов похоронили по-человечески.

Смельчаков, решивших дать дёру, было не много, но они всё-таки были - безумцы спрыгивали с поезда прямо по ходу движения или дезертировали во время кратких остановок на станциях. Ну а я, рядовой срочной службы Уральского военного округа, через несколько дней изматывающей "ожиданием неизвестного" дороги, приехал на Северный Кавказ. Но, несмотря на прелесть долгожданного момента "отбоя", заснуть не удаётся: не закрываются глаза - тратят драгоценное время, настырно целясь в пустоту, в неизвестную чеченскую ночь. Оттягивая шею грязным потёртым ремнём, на коленях лежит АКСУ. Через пятнадцать минут, когда мы, готовые сражаться и побеждать, пристроились в хвост отъезжающей танковой колонне, восемь здоровенных мужиков молча залезли в десантное отделение нашей коробочки. Обидно стало - что мы, не люди что-ли, не спецназ конечно, но тоже воюем. Путешествие по маршруту Свердловск - Уфа - Самара - Волгоград - Моздок закончилось. Лет ему почти столько же, сколько и мне, но пока он не подводил, работал исправно, молодец. Спецназовцы были одеты как-то уж слишком по-праздничному. Да и боекомплект у них слишком уж маленький - у каждого АКМ 7,62 и четыре наступательных гранаты. "Чё это они, налегке поехали, как деревенские депутаты на концерт саратовского симфонического оркестра", - подумал я, а вслух сказал: Выезжаем из контролируемого квартала, проезжаем мимо наших скрытых постов, приезжаем в неизвестность. Что поделать - сказывались издержки воспитания советским кинематографом, когда "наше дело правое и мы победим", при чём "все наши станут героями, а все враги сдадутся в плен", и ни убитых тебе, ни раненых, все здоровы и живут себе припеваючи. Может, именно за такие благие дела люди потом в рай попадают. Через день после приезда в Моздок, 29 декабря, на утреннем построении нам объяснили, чего от нас хотят наши главные командиры - товарищи Ельцин и Грачёв, что за сложная республика такая - Чечня, что за город такой, с пугающим названием - Грозный, что за непонятливый такой глупыш - Джохар Дудаев, и кто такие эти его непослушные, бородатые неучи - дудаевцы. Кто-то громко, а кто-то - молча смахивая слёзы с лица... А две ручные гранаты РГД-5, увесистыми комками покоящиеся в накладных карманах, вынуждают меня чувствовать себя довольно уверенно в любой незнакомой обстановке. А потом свистящие потоки пуль, выпущенные чеченами из девятиэтажек, выгоревших на все сто процентов и пугающих своими холодными внутренностями, закинули меня внутрь бэшки, где одиноко загорал мой дружок, механик-водитель рядовой Александр Шапошников. Конечно, может им так и удобней, но я бы так в атаку не ходил. Теперь мы на их, чужой, враждебной чеченской территории. Военная романтика, она, конечно, дело хорошее, но на самом деле всё совсем не так, "всамделишнее кино" намного страшней и неразборчивей. - я, придерживая его за рукав, заглянул этому пришельцу в лицо и увидел черноволосого, лет тридцати пяти, мужчину с волевым подбородком и орлиным носом.

Краснолицый подполковник, замполит полка, волнуясь и постоянно заглядывая в смятую бумажку в неподдельно трясущихся руках, объявил боевиков малограмотными и не способными к организованной обороне, а мирных жителей назвал стариками, жаждущими освобождения от уз кровожадного, взбунтовавшегося генерала. Мужики вразнобой, сбиваясь, и перебивая друг друга, рассказывали нам о пережитом. Перекипев, говорили снова, одни - спокойно и сдерживая эмоции, другие - даже не пытаясь их скрывать. Это для офицеров он - "рядовой Александр Шапошников", а для меня он - Сосед. Касок спецы не одели, только чёрные спортивные шапочки, то есть небольшой осколок - и всё, капут. "Бамс, бамс, бамс" - рядом стреляют из гранатомётов. Обласкав нас матом последней московской моды, спецы рассыпались по кварталу и исчезли в ночи. Не успели как следует обрадоваться нашей микро-победе, как обнаружили, что мы - не единственные покорителями этого дома - на противоположной стороне улицы засел целый полк, методично гвоздивший закреплённый квартал уже целые сутки. - Хорошо хоть у них выстрелов к гранатомётам не осталось, иначе зажарили бы вас немедля. Давай, откатывай машину вон туда, надёжней будет, - солдат, по одежде и экипировке - "махра", стволом автомата указал на относительно непострадавшее одноэтажное здание из красного кирпича. Вот, между ней и забором приткнитесь, и хрен вас кто достанет. Солдат вкратце описал положение дел в квартале и за его ближайшими пределами. От котельной до дороги буквой "Г" стоял высокий, почти двухметровый бетонный забор, закрывавший духам обзор на всю свою длину, метров на сорок. Абсолютно нетрезвый, растерянный, неконтролирующий свои эмоции, он почти повис на моих плечах. Чего скрывать, я встретил такие новости в прекрасном расположении духа. Вылезают из всех щелей, да по восемь-десять шакалов сразу, и бьют по коробочкам из РПГ. Сосед родился и вырос в малюсеньком, и богом и чёртом забытом посёлке Челябинской области. Так вот, идёте за колонной танков и оставляете мужиков там, где скажут. Вопросов не задавать, ни с кем не базарить, постоянно находиться на связи. На ногах не берцы, а потёртые кроссовки - и как по обломкам стройматериала бегать будут, не знаю, только ноги переломают себе, изувечатся, намучаются в такой обуви. Но самое непонятное - они даже бронежилеты не одели, так и поехали в одних тонких чёрных свитерах, без брони и верхней одежды. Я спешно ныряю внутрь бэшки и закупориваю все люки. Не понимая чего творим и зачем, мы вылезли наверх, встали в полный рост на броню и мигом опустошили магазины своих автоматов. А мы так и стояли на броне ещё секунд десять-пятнадцать, мечтательно смотря им вслед и видя себя на крыше Рейхстага с красным знаменем в руках и золотой Звездой Героя на груди. Если что, окружать надумают или невмоготу станет вам одним, бегите к нам, мы во-он там. Картина относительно спокойная, а по сравнению с другими местами, даже привлекательная. С другой стороны, впритык друг к другу, горбатились три длинные пятиэтажки, надёжно укрывавшие нас с тыла. Целиком забив немаленькое десантное отделение БМП колбасой, сыром, хлебом, консервами, тушёнкой и свежими куриными яйцами, мы поблагодарили водителя и отправили его в сторону пятиэтажек, к "махре". - Щас его там встретят, разгрузят, положат отоспаться, - оправдывался он мне. До дембеля оставалось тянуть пять месяцев, а настроение офицеров, определивших, что для полного покорения Грозного нужно около двух недель, а на разоружение всей республики уйдёт не более двух месяцев, перекинулись и на меня. Казалось, мы проедем по Чечне как красноармейцы по освобождённым городам Европы в 1945-ом, верхом на осыпаемой цветами броне. 30 декабря, огромной колонной, которой не было видно ни конца, ни края, наш полк, подобно пучеглазому китайскому чудовищу виляя серым хвостом и подсвечивая себе дорогу глазами-габаритами, медленно выдвинулся в сторону притихшего в зловещем ожидании Грозного. Потом ручными гранатами закидают, даже вылезти не успеете. Я, сегодня, сколько таких случаев видел, сосчитать трудно... Путчи, приватизации и демократизации, захлестнувшие крупные города, благополучно обходили посёлок стороной, и жизнь там текла по своим, десятилетиями неменяющимся законам. К этим снецназёрам не прилипать, у них спецоперация, секретная. Стреляли по окнам первого этажа гигантской девятиэтажки, перед которой и остановились. Стояли и мечтали, пока духи не начали обстреливать нас с верхних этажей. Хозяйничает в квартале 81-й мотострелковый полк, прибывший из посёлка Черноречье, что под Самарой. Самарцы, видимо, обосновалась именно там, рассосавшись по всему освоенному периметру. И лишь спереди нас ничего не закрывало от удара прямой наводкой, но пустырь, метров на сто излучавший вселенскую пустоту, сам по себе держался под прицелом всей нашей - с самарской пехотой - братией. Получалось, прав был сержант, место для нас действительно удачное. Ничего кроме сквернословия я, в ответ на свои призывы о помощи, не услышал. - Пусть лучше эта жратва пацанам достанется, чем душманам. Возвращаться назад в часть так быстро, через два месяца, не хотелось, казалось скучным и прозаичным, поэтому я надеялся застрять в Чечне ещё на несколько месяцев. "После разгрома их банд наверняка сделают как в Молдове и Абхазии, наставят блокпостов, и оставят контингент миротворцев," - думал я - "что неплохо для меня, можно будет спокойно дослужить до дембеля здесь, и поехать домой прямо из района "горячей точки", а не путешествовать туда-сюда от Кавказа до Урала и по всей стране, в тесном и душном вагоне поезда". Проехав сколько-то километров в мёртвом тумане почти вслепую, мы получили приказ остановиться. Сенокос, битва за урожай, борьба за повышение надоев литра молока с отдельно взятой бурёнки, вывоз натуральных удобрений на поля, посевная кампания и, главное хобби ста процентов населения российской глубинки - каждодневное поголовное пьянство. Два их батальона ещё два дня назад попали здесь в окружение и полегли, остальные пока приходят в себя и готовятся отомстить за погибших друзей штурмом железнодорожного вокзала и здания совета министров. Наши войска орали друг на друга многоголосым матом, а чеченцы клялись Аллахом, что зарежут всякого, не сдавшегося в плен до конца этой бурной ночи. И действительно, до самого дембеля я оставался в Чечне, но "спокойной службой" те пять месяцев назвать никак не могу. На очередном построении нам наконец-то выдали сухпайки, соляру, оружие и боеприпасы. Слишком медленно мы ехали к цели, нужно было что-то менять. Вот и вся жизнь, скукотища полная, никаких странствий, похождений или приключений, одна мирская суета. Сосед совсем недавно, в конце декабря, отпраздновал своё двадцатилетие. Анекдоты, байки, шутки и розыгрыши были неотъемлемой составляющей его существования. Сосед, резко вскочив, ударился головой о приборы, негромко матюкнулся, почесал затылок и высунулся наружу, где его, сверкая немигающим взглядом, встретил "любимый" штабной офицер. Прямо сейчас заводите свой драндулет и через пятнадцать минут уходите на задание. Тяжелого вооружения у самарцев нет, ходовую технику по пальцам пересчитать можно, но ничего, пацаны уверены, что и так неплохо справятся. Мой дело предложить, твой дело отказаться, - сержант развернулся и пошёл в темноту. И только он повел бэху в сторону предполагаемого поворота, как начался новый обстрел. Все кому-то что-то передавали, но никто ничего ни от кого не принимал. Посидели на картонных коробках у стены, поёжились от нехолодного, но страшного войной холода, стали грузиться суицидальными мыслями. "Нас не найдут и объявят, что мы - пропали без вести, а может и вовсе, сбежали. И родителям так напишут, что мы добровольно сдались в плен, что мы - предатели..." - лезли в голову отвратительные своей правдоподобностью мысли. И вдруг, как обухом по голове - внезапно из-за стены выскакивают солдаты, все в мыле, в рваных бушлатах, без головных уборов, только бритые затылки сверкают. Сосед сразу напрягся, соскочил с брони, подбежал к одному солдату, остановил. Определяя очередность дежурства, дёрнули спички - мне выпало отдохнуть первым. Прошло не больше получаса, мне страшно захотелось в туалет. Перегородив поперёк всю улицу, рядом с нашей коробочкой стоял "Кам АЗ" - фура, огромный полуприцеп. Забирайте всё, мне ничего не надо, - водитель кое-как подбирал нужные слова.

Вокруг Света – игровой автомат для путешественников в Вулкане!

Это были пять месяцев кромешного ада, пять месяцев ранений, смерти, голода и сумасшествия. Солдаты и офицеры, боевики и мирные жители: мы все смешались в одну большую кровавую кучу. Предложили быть осторожными, чтобы с непривычки не поубивать и не поранить друг друга. Как нам объяснил взводный, нас в полку набиралось около тысячи двухсот человек, а это слишком много, чтобы быстро присоединится к подразделениям 131-й омсбр, поджидающим нас на въезде в Грозный. Так бы и помер Сосед в своей дыре, да в безвестности, но вот исполнилось ему полных 18 лет, и вспомнила Матушка-Россия о далёком отпрыске, и призвала его на охрану своих необъятных просторов. Всегда уверенный в себе, высокий и сильный, с русыми волосами и голубыми глазами, он выглядел Казановой местного масштаба. Симпатяга парень, свой в доску, душа компании - говорят о таких балагурах как он. - Сосед поёжился и, расстегнув спальник, сонно потянулся. - Фамилию хоть свою скажи, и адрес домашний, чтоб было куда написать, что сожгли тебя, непослушного придурка! Чтобы как-то отвлечься и воспрянуть духом, Сосед решил напиться. Тот, сбиваясь, сообщил, что чечены идут в прорыв и скоро будут здесь. Согнулся котёнком, лежу и снова не могу заснуть: думаю о доме и вспоминаю родителей. И так его в мыслях поверну, и эдак, но так и не вижу его глаз, не вижу губ. Ёрзал я, ёрзал, - не помогает, выпитая недавно вода упрямо рвётся наружу. Особых повреждений ни на кабине, ни на кузове я не заметил. Мы остановились, передохнули, оцепили от колонны всех, замедляющих движение вперёд. То на своём орут, то по-русски - сдавайтесь типа, и останетесь живыми. И целый год рулил Сосед на разных бэшках по степям самарским, да по серпантинам Уральских гор, и рулил бы себе аж до дембеля, но родной, и абсолютно законно избранный президент дядя Боря, проснувшись после очередной архиважной международной попойки, решил приструнить непослушных, по глупости своей горской, чеченов, и отправил Соседа порулить по горам по Кавказским, да по улицам по грозным. Лежу, балдею, мечтаю о жареной курице и картофельном пюре. Ходил прямо, говорил сладко, да ещё и на гитаре играл. "Чайф", "ДДТ", "Чиж", "Наутилус" - Сосед знал большинство песен этих популярных рок-групп. Он легко мог найти общий язык с любым незнакомцем, раскрутить на сигарету любого скупердяя - сержанта, откопать - неизвестно где и как - продукты и запросто накормить ими всё отделение. Но никакого спиртного у нас, разумеется, не было, и он решил напиться хотя бы воды. Обшарив все закоулки БМП, ударившись лбом и локтями о всевозможные углы и железки, Сосед расстроился ещё больше: До бочки идти семь секунд - десять метров, но нам это расстояние даётся примерно за час с небольшим: мешает снайпер, неожиданно объявившийся в недавно покорённой, нашими совместными с самарцами усилиями, девятиэтажке. Сосед резко вскочил и, сделав три быстрых шага, рухнул на землю. Сосед снова повторил свой незамысловатый трюк, и снова - выстрелов нет. Пока Сосед думал что спросить, солдат сорвался догонять своих. Напряжённо выискивали врага, ждали чего-то страшного. Делать нечего, надо вылезать в ночь и делать свои маленькие дела. Сознание, в глубине души рисуя страшные картины смерти, не позволяет уснуть. Целёхонький "Кам АЗ", как с неба спустился, прилетел. А мы, танковый и два мотострелковых батальона, дозаправились, перекусили, и вышли на марш. Цель нам поставили вполне конкретную - освобождение от незаконных вооружённых формирований города Грозный и наведение конституционного порядка, как в городе, так и в предместьях. Потом деньгами, суки, заманить хотели, - сбиваясь, и плюя матом через каждое слово, рассказывал один из мужиков, - да хрен им, я лучше сгорю, чем сдамся. Бабуля моя та-акую курочку жарила, пальчики оближешь! Он всегда был в курсе последних событий и знал всё наперёд всех. - Поговаривают, что какая-то десантура сильно встряла в самом центре. Этот козёл и попасть в нас не мог, снайпер хренов, и успокоиться никак не желал, палил, да палил. Я хотел спрятаться "дома" - внутри, но боялся встать, а Сосед хотел набрать во фляжки воды, но тоже боялся встать. Последний рывок и Сосед, радостно скаля лошадиными зубами, полулёжа, вытянутыми руками с трудом откручивает вентиль крана бочки. - Во люди дают, - прошептал я и только хотел выполнить свой план, как раздалось несколько десятков мощных взрывов и автоматная трескотня стала звучать всё ближе и ближе.

На это штабисты из Моздока выделили несколько суток. Подожгли несколько танков, а мы остались между, ни вперёд, ни назад не протиснуться. Он был лучшим механиком во всей части и лучше других стрелял из всех видов оружия. Как только кто-то из нас поднимался и делал какое-то движения, мудак, считавший себя снайпером, открывал огонь. Послышались крики - это соседи-самарцы готовились к встрече незваных гостей. Сколько там этих самых формирований, тогда нам, естественно, не сообщили. На самом деле, в городе сосредоточилось множество мобильных, хорошо обученных и превосходно вооружённых группировок дудаевцев общей численностью более 10 тысяч человек. Огромную роль в обороне своей столицы играли отряды местных жителей-ополченцев, прекрасно знающих все ходы-выходы родного города и постоянно пользовавшихся этим преимуществом. Почему-то в памяти отложилось, что морские пехотинцы, Северный Флот. Насквозь простреливали, свинца, как воды во время дождя, не меряно. Дышать свежим воздухом мгновенно расхотелось, но мочевой пузырь гневно продолжал настаивать на освобождении своих пространств. Отстрелят тебе ща женилку, останешься без наследства.   Кроме автоматов, пулемётов, гранатомётов и миномётов, были у них и танки, и бэтры, и зенитки. Они всегда появлялись в самых неожиданных местах и с удовольствием били нас в спину, затем ловко куда-то испаряясь. Вспотевших от работы, а война - это работа, забравшись под сырые бушлаты, мороз начинает доставать нас, щипать затвердевшую кожу, царапать, щекотать. Это ударило по мозгам сильнее всего увиденного ранее, ведь смерть впервые коснулась одного из нас. Рослые, здоровые, видно, что мужики уже, лет под тридцать, а то и старше. Теперь знаю, что морпехи приехали в Грозный только седьмого января и это были скорее всего мужики из какого-нибудь секретного подразделения, вероятно из ГРУ. Я сидел в замешательстве, а стрельба за бортом приняла новый, ещё более неприятный оттенок.  

Для удержания стратегически важных объектов города Дудаев выставил лучших бойцов своего спецназа и опытных, повоевавших в разных горячих точках планеты наёмников, слетевшихся на сладострастный для себя запах войны со всего мусульманского мира. Люки закрыты, руки на пулемёте, в голове пульсирует адреналин. Мой непосредственный командир, двадцатидвухлетний лейтенант ***, прихвативший по случаю нового года бутылку шампанского (не знаю, где он её нашёл и как смог довезти), бегал между бронемашинами и разливал напиток по кружкам. И командир, и человек он был хороший, все его уважали, хоть он и был старше нас всего на ничего. Он ведь мог не ехать на войну, он был в отъезде в отпуске, но узнав об отправке полка в Чечню, добровольно прервал отдых и вернулся в часть. Я смотрел на останки взводного и дрожал от холода и страха: чёрт со мной, лишь бы родители мои не узнали где я, и что здесь происходит. Испугался, что больше никогда не увижу родных мест. Они сказали, что зашли в город прямо перед нами и сразу после 81-го самарского полка. Всех, кто бежал впереди меня и вот этих моих четверых парней, всех перебили. Подумав, я решил лишний раз головой не рисковать и, высунув в люк одни лишь причиндалы, начал своё мокрое дело. На заранее подготовленных и пристрелянных точках сопротивления они использовали капитальные крупногабаритные строения, откуда прямой наводкой расстреливали нашу бронетехнику. Нас кто-то бешено обстреливает в упор, скорее всего - из пулемёта РПК, и пули горохом сыпет на броню, и мне кажется, их кидают в нас горстями и вот-вот железо БМП, не выдержав натиска, лопнет и меня убьют. Мы открыли ответный огонь из КПВТ нескольких БМП, стоявших друг за другом, я сам стрелял долго и бессознательно, хрипел и трясся, пока не осознал, что пулемёт заклинило... Собрались небольшими группами по восемь-десять человек. Поздравлял своих, ошалевших от жестокой реальности войны, подчинённых. Уверял, что скоро всё кончится и надо потерпеть совсем чуть-чуть. Чёрт возьми, где-то на гражданке у лейтенанта остались молодая красавица-жена, сын и престарелые родители, а его останки тлеют на наших глазах! Вернулся к нам, чтобы поехать на войну и погибнуть в первый же день! Испугался, что если погибну, причиню боль самым близким мне людям. Мы познакомились, по очереди, очень чувственно, обнялись, успокоились, разговорились.

Наше же командование ничего не смогло сказать ни о характере ожидающих нас столкновений, ни о маршруте передвижения внутри городских кварталов. У нашего ротного имелась одна единственная карта, и то, на ней не оказалось около трети пройденных нами позже объектов. Видимо, карта была, во-первых, не армейской, а во-вторых, устаревшего образца. Так же, нас зачастую не информировали и о том, какое здание уже взято, а какое ещё нет.

Бесплатно Around the World - игровой автомат

Поэтому иногда мы обстреливали дома, ранее занятые соседними соединениями, в основном из 81 мсп и 131 омсбр. Очень некстати обнаружил себя и недостаток внимания к укреплению морального духа - нас никто не учил, как вести себя в психологически сложной обстановке, и мы, в моменты отчаяния, терялись и вели беспорядочный огонь во все стороны, в том числе и по своим тылам. Само собой, куча ляпов затрудняло наши передвижения. Из солдат никто ничего не соображал, итак восемнадцатилетние дети, а тут - такое! Мы, впрочем, как и некоторые наши непосредственные командиры, не знали даже элементарных правил ведения боя в городе, поэтому порой совершали грубейшие ошибки, которые нередко оказывались роковыми. Нашему взводу, к установленному времени, необходимо было продвинуться по одной из улиц до конца нескольких небольших кварталов. Оказывается, когда умирают другие, незнакомые люди, пусть даже свои, солдатики, - не страшно. Чувствуешь себя уверенно, даже вылезаешь из брони, прыгаешь, стреляешь, кричишь, бежишь. До сих пор не пойму, почему нас не убило в первые часы штурма. Однако, большинство старших офицеров, во главе с командиром полка, подполковником-афганцем, проявили себя только с наилучшей стороны... Мы вошли в посёлок налегке, как на прогулке, ещё не имеющие боевого опыта, сноровки и смекалки. Пацаны спешились, бежали за БМПшками и палили по первым этажам и подвалам зданий. Но как только убивают твоего служака, знакомого и, особенно, друга, становится ой как страшно. После жуткого боя в небольшом пригородном посёлке Садовый, где, напоровшись на засаду, мы потеряли почти целиком одну роту, наш полк поделился на две маневренные группы, и по двум широким улицам въехал-таки в Грозный. Мы откровенно не знали и не понимали, ЧТО МЫ УЖЕ НА ВОЙНЕ! И десантные отделения всех БПМ были полностью забиты разной бытовой ерундой: матрасы, одеяла, бушлаты и палатки полностью загораживали задние люки, и после попадания в машины гранат из РПГ, пацаны не могли выбраться наружу! Погибло много не просто очень хорошо знакомых мне человек, погибло много моих личных друзей!

Никакой разведки, никаких дозоров, никакой предосторожности! Сейчас думаю - хорошо, что я узнал об этом не сразу, а через три дня, а то я бы точно съехал с катушек. Сашка Букач, Артурик Шигапов, Димон Пятков, Женя Ваймер, Кораблин (не помню его имени, но именно он чаще других снится мне в моих кошмарах), справедливый мужик - майор Бородай - погибли там страшной смертью, а Юра Игитов, которого я буквально несколько дней назад в Моздоке заставлял жарить для нашей толпы картошку, подорвал себя гранатой, находясь в окружении восьми боевиков!